Армстронг Луи
Луи Армстронг
«Сэчмо» – отец основатель джаза
1901-1971
«Все, что он делал, что он играл, исходило изнутри, из его разума... Луи, который нам знаком по выступлениям, был настоящим Луи, это было его сущностью.» Басист Арвелл Шоу, в телевизионной программе Кена Бернса «Джаз»
В джазовой литературе Луи Армстронгу отводится особенно почетное место, так что может показаться, что он является именно той скалой, на которой был построен храм джаза. В его некрологе, занявшим 7 июля 1971 года целую страницу газеты Нью-Йорк Таймс, было написано следующее: «Именно он, более чем кто-либо другой, превратил джаз в уникальную форму искусства». В зените славы он фактически не имел себе равных по виртуозности игры на трубе. Современный трубач Майлс Дэвис сказал, что никому, кто владеет духовым инструментом, не удалось сыграть то, что уже не сыграл бы Луи.
Один из знаменитых эстрадных певцов Бинг Кросби, который начинал с джаза, назвал Армстронга началом и концом американской музыки.
В дополнение к своим способностям, Армстронг был настоящим эстрадником. Ему нравилось угождать публике, и он частенько шутил и широко улыбался белозубой улыбкой, исполняя иногда популярные песни и музыку из различных шоу. В результате этого, Армстронгу удалось завоевать более широкую публику, чем чисто джазовым исполнителям. Его иногда критиковали за это. В ответ Луи говорил, что он не собирается слушать не смыслящих в нотной грамоте хулителей, которые пытаются учить его, как играть на инструменте.
Луи Дэниел Армстронг родился 4 августа 1901 года (более ранние источники упоминают 4 июля 1900 года) в Новом Орлеане, штат Луизиана, в самом неблагополучном районе города. В Новом Орлеане музыку можно было услышать везде – были здесь и негритянские спиричуалсы и блюзы, и танцевальная музыка, и похоронные оркестры, классическая музыка и креольские ритмы – все это впитывал в себя Луи. Чтобы помочь семье, он начал подрабатывать в раннем возрасте. Его мать, Мэри Энн (по прозвищу Мэйэнн), была внучкой рабов. Отец Луи ушел из семьи, когда Луи был еще младенцем. В раннем детстве Луи был «усыновлен» еврейской семьей Карнофских, которые были старьевщиками, и нашли дело для Луи на своей повозке. Первые деньги на музыке, однако, он заработал пением на улице.
Переломный момент в его жизни наступил, когда ему было двенадцать лет. В канун нового 1912 года Луи «пел на улицах и праздновал». В полночь начали запускать салют, и импульсивный Луи, желая присоединиться к веселью, вынул заряженный холостыми патронами пистолет, который принадлежал одному из сожителей его матери, и начал стрелять в воздух. Это было настолько захватывающе для Луи, насколько это не понравилось полиции: он был арестован и помещен в приют для беспризорных цветно-кожих мальчиков.
Позже он признал, что это было самое лучшее, что могло случиться с ним. Именно в этом приюте Луи «заболел» музыкой. Там он записался в хор и в оркестр, где научился играть на альтгорне и позже на корнете. Когда он покинул приют после полутора лет, он знал, что музыка будет его жизнью.
В ранней юности Луи играл, когда только представлялась возможность. Перерыв наступил, когда его взял под свое крыло Джо «Кинг» Оливер, в то время главный трубач Кид Ори-Бенд. Оливер обучил Луи игре на инструменте. Позже, в 1918 году, Оливер решил переехать в процветающую музыкальную среду Чикаго, и Луи заменил его в Кид Ори-Бенде. Теперь Луи зарабатывал тем, что стильно играл на корнете в кабачках Нового Орлеана. Вскоре он присоединился к Фейт Мэрэйблу и его оркестру под названием "Джаз Синкопаторы", которые выступали на пароходах, ходящих по Миссисипи.
Прошло немного времени, и в таких местах, как Канзас Сити, Миссури и Чикаго, появился большой спрос на талантливых джазовых исполнителей. В Чикаго Кинг Оливер вспомнил своего юного протеже и убеждал его воспользоваться прекрасным шансом, ожидающим его в большом городе. Луи не соглашался. Ему нравились подмостки пароходов, и кроме того, он работал рядом с такими великими музыкантами, как Уоррен «Беби» Доддс и Джек Тигарден. К тому времени он также успел жениться (это был первый из нескольких браков в его жизни). Но устоять перед соблазном Чикаго было трудно и в 1922 году Луи упаковал свой корнет и отправился в Чикаго в оркестр Оливера под названием "Креольский Джаз-Бенд".
У Армстронга не хватало терпения на коммерческую сторону музыки, и в менеджменте он прибегал к помощи своей образованной жены. Она уговаривала его оставить Оливера, который, по ее словам, не давал Армстронгу полностью использовать его потенциал. Когда Луи пригласили в оркестр Флетчера Хендерсона в Нью Йорке, они согласились. Хендерсон к тому времени уже обладал репутацией джазмена национального уровня.
Величавый, образованный Хендерсон и земной Армстронг были полной противоположностью в области стиля. Хендерсон был спокойный и умудренный опытом, а Армстронг любил пошутить. Оркестр Хендерсона играл слаженно и по нотам, в то время как Армстронг большую часть своей карьеры играл на слух. Но талант молодого корнетиста преодолел все трудности. Работа с большой группой музыкантов ограничивала его возможности, но Армстронг делал звукозаписи и с другими исполнителями, и во время этих звукозаписей он с лихвой показывал весь диапазон своих способностей игры на инструменте.
В ноябре 1925 года Лил Хардин, его вторая жена, убедила Армстронга вернуться в Чикаго и играть в ее группе, выступавшей в танцевальном зале Дримленд.
Во время второго пребывания в Чикаго, в 1926-1928 годах, исключительно для звукозаписей, Армстронг создает бенды "Хот Файв" и "Хот Севен". Они выпускают такие классические записи Армстронга, как “Cornet Chop Suey,” “Potato Head Blues” и “West End Blues”. Последняя из них, отличающаяся блестящей каденцией в начале произведения, иногда считается его шедевром и коренным переломом в истории джаза. Во время одной из звукозаписей, по утверждению одного из очевидцев, Армстронг, поднимаясь со стула для исполнения сольной партии, уронил листок со словами. Сейчас трудно судить, так ли это было, но остается факт, что он заменил слова вокализом, что некоторые считают началом стиля скэт.
Армстронг вернулся в Нью Йорк в 1929, где стал играть в клубах и даже выступал в Бродвейском ревю "Hot Chocolates", где он исполнил свою первую хит-песню “Ain’t Misbehavin’” (автор Фэтс Валлер). В начале 1930 годов он занимал главные места в биг бендах, а также много путешествовал, включая триумфальное возвращение в Новый Орлеан. В 1932 году Лил и Луи расстались. В тот год, чувствуя давление со стороны как работы, так и домашней жизни, Армстронг отправился в Европу.
Во время его выступления в "Палладиуме", в Лондоне, один из критиков назвал его «Сэтчмо», искажая его кличку «Сэтчелмоут» («рот-кошелка», то есть «большеротый»). Новое прозвище быстро приклеилось к музыканту (другим его прозвищем было «Попс»). Однажды, несколько скептически настроенных британских музыкантов, внимательно изучили его инструмент, будучи уверены, что в нем есть какое-то дополнительное устройство, позволяющее Армстронгу играть с такой силой и техникой.
Армстронг возвратился в Европу с более продолжительным турне в 1933-1935 годах в сопровождении своей новой подруги Альфы Смит, которая стала его компаньонкой на более, чем десять лет, а на протяжении одного года она была и его женой. Во время путешествий музыкант исколесил всю Европу от Италии до Скандинавии, вызывая овации везде, где бы он не играл.
Несмотря на свою популярность, у Армстронга были большие финансовые трудности, и когда он возвратился в Соединенные Штаты, он попросил своего старого друга, Джо Глэйзера, стать его менеджером. После этого его финансовые дела пошли на поправку, особенно после рекордной продажи билетов в Театре «Аполло» в Нью Йорке и после подписания нового контракта на запись пластинки с компанией "Декка". Еще одним достижение Армстронга можно считать разрушение общественного табу на черных эстрадников в конце 1930 годов. Одним из слагаемых этой победы была его роль как ведущего радиопрограммы, транслирующейся во многих городах летом 1936 года; а другим – то, что он постоянно выступал во многочисленных фешенебельных ночных клубах. Он также появлялся в Карнеги-Холл и начал карьеру в кинематографе, которая со временем включала в себя “Pennies from Heaven”, “The Glen Miller Story,” и “High Society.” В 1942 году Армстронг женился в четвертый раз. Его новая жена, бывшая танцовщица Люсиль (Браун Шугар) Вильсон, пробудет с ним до конца его дней. К концу 1940 годов помешательство на биг-бенде постепенно угасло, и на смену ему пришел интерес к современному прогрессивному джазу. Но Армстронгу не нравился джаз-модерн, и он создал группу «Луи Армстронг энд Олл Старз», которая исполняла усовершенствованный джаз в новоорлеанском стиле. «Олл Старз» («Все Звезды») было подходящим названием, так как в состав группы входили кларнетист Барни Байгард, тромбонист Джег Тигарден, ударник Сид Кэтлетт и пианист Эрл «Фатэ» Хайнс, а Армстронг и Велма Мидлтон были вокалистами.
«Олл Старз» ездили с турне по Европе и были приглашены на первый международный фестиваль джаза в Ницце, Франции, в 1948 году. В 1950-е и 1960-е года Армстронг ездил с турне по Ближнему и Дальнему Востоку, по Латинской Америке, Африке и Восточной Европе. Иногда спонсором этих поездок выступал Государственный Департамент США, который осознавал созидательную ценность гениального музыканта. Его поездка в Конго в 1960 году произошла во время гражданской войны в стране, но ради представления было объявлено перемирие, и Армстронга вынесли на стадион на импровизированном троне.
Армстронг снова завоевал популярность, и в 1960 году он снялся в кинофильме “Paris Blues” («Парижский Блюз») вместе с Дюком Эллингтоном. Он продолжал записывать хиты-сольники в 1950х и 1960х годах, включавшие в себя “Mack the Knife” и “La Vie En Rose”, наряду с альбомами при участии таких звезд, как Элла Фитцджеральд, Дюк Эллингтон и Оскар Петерсон. В 1964 году он запишет свой самый известный хит, “Hello Dolly!” («Хелло, Долли!»), вытеснив таким образом группу "Битлз" в списках популярности. Он также исполнил роль в одноименном фильме. В 1968 году он записал еще один большой хит “What a Wonderful World” («Какой Прекрасный Мир»), который стал популярной классической мелодией.
Армстронг не снижал темпа жизни: это были постоянные поездки, минимальное количества сна, звукозаписи и участие в съемках фильмов, а также концерты. В конце 1960х годов, несмотря на то, что его организм был ослабленным, он продолжал придерживаться тяжелого графика работы. К 1970 году он уже успел несколько раз побывать в больнице, но, несмотря на советы врачей замедлить темп, продолжал усердно работать. Он уже перестал играть на трубе, но продолжал петь. В марте 1971 года, после деловой встречи в отеле Вальдорф-Астория в Нью-Йорке, он рухнул на пол вследствии сердечного приступа. После двухмесячного лечения в больнице он возвратился домой, но 6 июля 1971 года умер во время сна. Мир скорбел по нему, но его дух продолжает оставаться со всеми, кто играет джаз.
Более детальную информацию можно получить в книге M.Marvin "Extraordinary People in Jazz"- Scholastic Inc., USA.
Информация из данной книги используется только в учебных целях.
